|
|
|
Пятница, 19.04.2024, 11:07
Приветствую Вас Гость
Каталог статей
Ложь и заметание следов
Здесь погиб Айртон Сенна. Цветы на стене и слова: "Айртон, ты жив." Год спустя главный прокурор все еще держит правду под замком.
На снимке из итальянского журнала "Аутоспринт" видны ноги уже вынутого из автомобиля Айртона Сенны и рулевое колесо со сломавшейся рулевой колонкой. График показывает структуру системы управления. Для того, чтобы Сенна имел большую свободу передвижения, средняя часть колонки была заменена приваренной трубкой меньшего диаметра. Усталость материала, сильнейшая тряска вследствие крайне низкой посадки автомобиля и резкие колебания руля на неровностях трассы вели к образованию трещины.
Его, нервно сосущего свою трубку, почти не видно за большим письменным столом в здании суда Больньи. Уже в течение года Маурицио Пассарини устанавливает обстоятельства гибели чемпиона мира в Формуле-1 Айртона Сенны. Судебный следователь пытается раскрыть тайну смертельного столкновения бразильца со стеной вдоль виража "Тамбурелло". Сначала Пассарини хотел представить свое заключение в июле 1994 года, затем в ноябре и, наконец, в этом феврале. Теперь оно перенесено на май, так как после нынешнего Гран При Сан-Марино в Имоле он хочет еще раз допросить свидетелей. И адвокаты в Больнье перешептываются: "Пройдет еще полгода, прежде чем правда об аварии Сенны ляжет на стол."
Расследование происшествия настолько сложное, что до сегодняшнего дня им занимались сотни профессоров, техников, инженеров, врачей. Дело с их заключениями распухло более чем на 500 страниц. Журнал "Шпортс" он также не хочет посвящать в свои документы. В ходе его расследования, вдобавок к исходным загадкам, неожиданно возникают все новые вопросы.
Например, что случилось с двумя черными ящиками из разбившегося автомобиля Айртона Сенны? Один регистрировал все данные, связанные с двигателем, другой - поведение механических частей подвески, рулевого управления, шасси. Содержание этой аппаратуры могло бы быстро расшифровать таинственную езду Сенны. Однако среди обломков, вскоре после аварии конфискованных генеральным прокурором и оставленных под надзором полиции, электронные сыщики не были найдены.
Как оказалось, они были сняты персоналом гоночной конюшни "Уильямс". Даже, может быть, на месте аварии - в то время, когда врачи боролись за жизнь Сенны. Коммисар трассы Мирко Меццетти вспоминает "внезапно появившихся возле обломков людей "Уильямса", которым гоночный регламент запрещал находиться на месте аварии. Он пологает даже, что видел там главного конструктора "Уильямса" Патрика Хэда. Меццетти: "В возникшей неразберихе люди "Уильямса" имели возможность уже там снять черные ящики."
Мы расспрашиваем и слушаем следующую версию: разрешение на снятие двух электронных начинок команде "Уильямс" дал Чарли Уайтинг, технический руководитель ФИА. С помощью их данных "Уильямс" хотел выяснить, являлся ли структурный дефект общим для его автомобилей и мог ли второй пилот Дэймон Хилл вообще ехать дальше. Так как Хилл продолжил гонку, то очевидно, что имелось достаточно много оснований, чтобы исключить идентичную ошибку в обеих гоночных экипажах. Из этого судебному следователю Пассарини можно сделать лишь один вывод: причиной возникновения подобного дефекта могла быть только модификация автомобиля Сенны.
Благодаря международному обращению за юридической помощью цифровая начинка, наконец, спустя четверть года, была передана Пассарини. "Уильямс" пытался воспрепятствовать выдаче черных ящиков, мотивируя это тем, что они не содержат ничего, что было бы важно для следствия. Верно, но: важный для расшифровки содержания езды черный ящик для механических частей - на это указал судебный следователь - оказался невосприимчив к воздействиям, словно платина. Странным образом, но он был пуст, он больше не содержал никаких данных. Мы снова расспрашиваем, но Патрик Хэд, главный конструктор "Уильямса", отказывается что-либо объяснять. Он ссылается на незаконченность процесса.
Записи второго черного ящика с показаниями работы двигателя также оказались стертыми. Они, однако, сохранились отдельно: перед тем, как уничтожить все данные из этого черного ящика, "Рено" переписал их на дискету, потому, что дорогостоящая аппаратура, как объясняет пресс-служба концерна, не должна была лежать без дела и ее хотелось скорее установить на новый двигатель. Подобный же трансфер позволяет допускать не только ошибки в данных - он дает возможность производить манипуляции.
Судебному следователю Пассарини необходимо распутать еще и загадку видеопленки, которая была снята закрепленной на болиде Сенны телекамерой. Эта камера, во время гонки передававшая изображение к автомобилю с телевизионной аппаратурой, принадлежит союзу конструкторов Формулы-1, которым руководит англичанин Берни Экклстоун. Одновременно он является вице-президентом Международной Автомобильной Федерации. В течение шести месяцев делался вид, будто эта съемка не производилась. Но затем один бразильский телерепортер обнаружил, что пленка была все-таки записана. На вопрос, почему он скрывал этот фильм, такой важный для разгадки аварии Сенны, Экклстоун ответил: "Лента не была затребована. Каждый мог бы ее получить. Фрэнк Уильямс получил ее спустя два дня."
Эта лента содержит беспрерывную съемку четырех минут и тридцать шести секунд. Однако, как раз в тот момент, когда автомобиль Сенны устремился к стене, кадры обрываются. Экклстоун: "Режиссер мыслил верно, постоянно наблюдать за вождением Сенны становилось неинтересно, и он выключил связь." Последние 1,4 секунды, отделяющие бешено мчащегося Сенну от столкновения, отсутствуют на ленте. Поскольку съемка велась широкоугольным объективом, Пассарини смог бы проследить за движением передних колес, а также за левой рукой Сенны на рулевом колесе и его головой. Как говорил знакомым доктор Франческо Лонганези, пресс-атташе ФИА, он тоже намеревается посмотреть отсутствующие 1,4 секунды. Они должны показывать: Сенна вращает руль, но колеса не поворачиваются. На наш запрос Лонганези отвечает: "Неверно, все клевета."
В этом загадочном происшествии, которое должен распутать судебный следователь Пассарини, дело, тем временем, идет не только вокруг простого объяснения скандальной аварии, не только вокруг возможной подачи в суд обвинения в убийстве по неосторожности, за которое в Италии пологается до полутора лет тюрьмы, не только вокруг препятствий, обмана и уничтожения следов. Неясна также судьба приблизительно 30-ти миллионов долларов, которые страхователям "Ллойда" необходимо сполна выплатить наследникам Сенны и сразу же получить их обратно от еще живых виновников трагедии - если таковые найдутся. И, наконец, речь идет о будущем гоночной конюшни "Уильямс", о репутации концерна "Рено" и о том, будет ли разрешено гоночной трассе в Имоле и дальше проводить Гран При. Судебный следователь Пассарини затягивается своей трубкой. Что он об этом думает, он не говорит.
В таком случае, журнал "Шпортс" высказывает собственное мнение. Разгадка трагедии спрятана в лабиринте показаний и рассказов свидетелей: накануне катастрофы Сенна чувствовал неизбежность своей гибели. Не потому ли дерзкие комментаторы позднее предпологали, что у него была мысль о самоубийстве. Доктор Джузеппе Пиана несколько раз наблюдал Сенну в этом "для него странном состоянии наваждения." Высокого роста, с седыми, по-военному коротко стриженными волосами и за свою основательность многими называемый "немцем", руководитель 27-и гоночных врачей Имолы любит быстроходные автомобили. "Я все еще не могу осознать для себя гибель Ратценбергера и Сенны" - говорит он. О катастрофе в Имоле Пиана высказывается в первый раз.
Когда в первый день тренировок бразилец Рубенс Баррикелло - 21-летний протеже Сенны - попал в аварию и был доставлен в госпиталь, чемпион мира настойчиво стучался в дверь больницы. Врач выпроводил его, но спустя несколько минут, еще раз выглянул за дверь. Он увидел, как Сенна взобрался на двухметровой высоты забор, спрыгнул с другой стороны и ринулся к окну. Он кричал: "Я хочу знать, что случилось."
На следующий день, во время вторых квалификационных заездов, уже автомобиль австрийца Роланда Ратценбергера при добрых трехста километров в час бросился на отбойник в повороте "Вильнев вираж". Через 11 секунд возле него была медицинская бригада доктора Пианы а вскоре и Сенна. Вскочив на пожарный автомобиль, он, как безбилетник, ехал со всеми к месту аварии. Он нарушил гоночный регламент и, возмущенный, был отослан врачами обратно. Ратценбергера доставили в больницу. И снова Сенна был там. Он окликнул доктора Пиану: "Жив?" Врач взглянул на него и покачал головой - ничего не поделать. Сенна, опустив лицо, ушел прочь.
Ни разу прежде доктор Пиана не видел чемпиона в таком состоянии. "За прошедшее десятилетие пилоты поверили в собственную неуязвимость" - говорит он. Двенадцать лет в Формуле-1 не было жертв - и теперь Ратценбергер. "По всей вероятности, Сенна приходил для того, чтобы ощутить страх и изгнать его подобным обрядом посвящения."
Вечером перед главной гонкой Сенна вместе со своим другом фотографом Анжело Орси в отеле замка Сан Пьетро Терме ел обыкновенные спагетти. Он жаловался, будто ему скроили слишком тесный автомобиль: "Еще булочка - и я не влезу." И его коллеги по команде язвительно смеялись, пряча в руке ухмылку: "Он просто слишком много ест."
"Высекая искры, Сенна с ревом пронесся мимо" - вспоминает Мирко Меццетти шестой круг гонки. Будучи слесарем высокой квалификации, коренастый Меццетти руководит постом № 3 на входе виража "Тамбурелло". Во время гонки он, находясь с краю дистанции, готовил для себя и своих людей большую кастрюлю со спагетти. Меццетти открыто пробовал лапшу и наблюдал при этом, как Сенна, словно неистовый Вулкан (бог огня в римской мифологии - прим. перев.) возглавлял группу болидов: при каждой, даже незначительной неровности из под автомобиля в разные стороны вылетали искры. Пытаясь увеличить скорость, Сенна пилотировал свой FW16 на пределе сцепления. Он испытывал большое давление, так как "Бенеттон" Михаэля Шумахера был быстрее.
Месяцем раньше покрытие трассы в Имоле было разглажено при больших затратах - с помощью шлифовальных машин гигантских размеров и измерительных приборов, которые прежде использовались только при строительстве взлетно-посадочных полос для реактивных самолетов. Итальянская гоночная федерация сняла запрет, ФИА тоже, только Сенна после теста 9-го апреля указал на неровности, которые тотчас же были выровнены. После повторного теста через два дня чемпион остался доволен. Однако шасси его болида распологалось теперь так низко (... ставшие более миниатюрными подвески позволили снизить высоту шасси (АМС № 5/4, стр.24)), что эффективность подвески едва проявлялась. Активная подвеска автомобиля, согласно изменению гоночного регламента, была впервые запрещена. Толчки смягчали только его чуть разогретые покрышки, а этого было недостаточно. При езде Сенны со скоростью по меньшей мере в 300 км/час прежде неощутимые неровности казались глубокими воронками от снарядов. Сверкая по дистанции, его шасси разрушалось все сильнее и сильнее.
Комиссар трассы Мирко Меццетти закуривал сигарету, когда на седьмом круге показались автомобили. Сенна лидировал, но сзади, готовясь к атаке, наседал Шумахер. Последовавшую за этим картину Меццетти позднее все снова и снова прокручивал в своем сознании для того, чтобы точнее истолковать трагическое событие. Там, на отремонтированном участке дистанции в начале виража "Тамбурелло", автомобиль Сенны слегка надломился вправо и устремился, не поворачивая в изгиб трассы, прямо на Меццетти.
Это произошло в 2 часа 17 минут и 11,3 секунды. Позднее будто бы вычислили, что в этот момент у Сенны было еще 1,5 секунды, чтобы отвести удар своей Судьбы. Но он продолжал ехать прямо, по касательной к стене, и выстрелил в трех метрах от остолбеневшего Мирко Меццетти.
Существует версия, что этот смертельный курс вызвала тайная акция гоночной конюшни "Уильямс" - в свое время чемпион жаловался, что в узком монококе при управлении для его рук будто бы недостаточно места. Так, экспертиза университета Болоньи свидетельствует, что поэтому рулевую колонку перерезали на скорую руку и в нее, чтобы немного опустить, вделали трубку меньшего диаметра. Трубка, однако, оказалась из стали невысокого качества и, кроме того, уже перед установкой были обнаружены признаки усталости металла: она, таким образом, была старой и слишком тонкостенной. По мнению итальянских экспертов из-за тряски, которой подвергался практически неподрессоренный автомобиль, на 70% окружности трубки образовалась трещина и рулевая колонка, при входе в поворот, сломалась. Сенна держал в руках практически незакрепленный руль и бешено мчался на скорости 310 км/час прямо на бетонную стену, без малейшей возможности изменить курс. Ужас, который должен был его охватить, не сравнить ни с чем.
По еще маленьким клубам дыма позади покрышек Меццетти увидел, как на повышающемся к виражу участке дистанции начал тормозить Сенна, как затем он, с завывающим мотором и не оставляя за собой следов, перелетел через травяной газон и, наконец, на исключительно широкой песчаной полосе снова оставил тормозной след, но только один и притом очень короткий. От стены Сенну в тот момент отделяло еще несколько метров. Мирко Меццетти нагибался за своим желтым флагом.
Айртон Сенна, по всей вероятности, мог бы еще спастись посредством этого полного торможения, которое также подтверждают данные "Рено". На 83-х метрах асфальта это ему удалось, скорость с 310-ти снизилась до 231 км/час. Так как Сенна приближался к стене по касательной, то в его распоряжении на обочине трассы оставалось бы еще 38 метров тормозной дистанции. Однако песчаная полоса находилась в месте, "примятом" от поверхности трассы. И вмятина подействовала, как маленький трамплин. Когда покрышки снова коснулись земли, было слишком поздно. На скорости 220 км/час Сенна ударился о стену. Мирко Меццетти услышал пустой непродолжительный треск. Повернувшись к уже взбесившейся своре болидов и, предупреждая, размахивая желтым флагом он, тем временем, искоса наблюдал за свесившейся набок головой Сенны и его автомобилем. На дистанции среди обломков лежало рулевое колесо с частью рулевой колонки.
В этот момент Сенна был еще жив. Доктор Пиана, через несколько секунд подоспевший к месту аварии, руководил группой облачившихся в красное врачей, "словно лепестки розы склонившихся вокруг желтого шлема Сенны." Он думал: "Вчера ты, как сумасшедший, пришел ко мне из-за Ратценбергера, а теперь ты сам лежишь здесь."
Когда они сняли шлем, доктор Пиана посмотрел на поврежденное, распухшее лицо. Над правым глазом Сенны проходила глубокая, почти как от вонзенного ножа рана, много крови вылилось наружу. В бессознательном состоянии Сенна был доставлен на вертолете в госпиталь "Маджиоре" в Болонье, где его сердце еще билось до 18 часов 40 минут. "Смерть мозга" - значится в донесении госпиталя. Но что погубило его?
Резаную рану и пролом в забрале шлема гоночные врачи и журналисты приводят в доказательство того, что острый предмет проник в мозг Сенны и убил его. Один находчивый программист тогда вычислил-таки, что таким предметом могла быть только правая тяга передней подвески. Отлетевшая при ударе вверх, еще соединенная с колесом тяга, как пика, вполне могла пронзить его голову. Таким образом сымитировал аварию компьютер. Результат вскрытия, правда, этого не подтвердил. Последний раз Сенна был обследован в подвале здания времен грюндерства (исторический период 1871-1873 г.г. в Германии): в паталогии Болоньи. Ею руководит Пьерлюдовико Риччи - высокого роста, но с годами сгорбленный человек. После многих лет, в течение которых он имел за тысячу разомкнутых черепов и вскрытых тел, сегодня его еще распирает от насмешек. Мы задаем вопросы по поводу его доклада, который был передан журналу "Шпортс" вместе с другими заключениями. "Браво, браво" - восклицает Риччи, ведь мы затронули тайну его работы. Мы делаем ему замечание, что в его докладе речь идет о некоем "тупом продолговатом предмете", который разбил Сенне голову. Все же врачи, которые обследовали Сенну, говорили об остром объекте. "Браво, браво" - восклицает он на этот раз, ведь врачи нарушили свой обет молчания.
В паталогии профессор Риччи устраивает разное. "Врачам," - говорит он, - "зачастую трудно определить, тупой или острый предмет вызвал повреждение. Повреждение, которое будет выглядеть как порез лезвием безопасной бритвы, может оставить и пуля." Он делает паузу. "А что случится, если чем-нибудь ударить по наполненной бутылке? Жидкость брызнет во все стороны. Опасно, опасно...," - шепчет он. "Моя версия: рулевое колесо ударило по его шлему и проломило его..." Риччи пожимает плечами: "Я техник?"
Энцо Пироццини остановился на ночной базарной площади Имолы - маленький, седовласый он, как на сцене, продолжал вдохновенно говорить. 205 смертельных аварий на трассе пережил старожил итальянского автоспортивного журнала. Среди гонщиков Сенна стал легендой, а Имола, творение Феррари, была и есть легенда автогонок. Легендарный гонщик погиб на легендарной трассе.
|
| Категория: Коллекция статей об Айртоне Сенне | Добавил: f@st_driver6590 (28.11.2009)
|
| Просмотров: 4566
| Рейтинг: 3.3/6 |
|
|
| Статистика |
|---|
Онлайн всего: 1 Гостей: 1 Пользователей: 0 |
|